СБУ, налоговая и банки: На что жаловался бизнес в прошлом году
Бизнес-омбудсмен Альгирдас Шемета рассказал о том, чем запомнился прошлый год с точки зрения проблем бизнеса, и о взаимоотношениях с правоохранительными органами и ГФС
Подводя итоги 16-го года, как бы вы их резюмировали?
Я думаю, что это был очень продуктивный год. Мы закрыли в четыре раза больше расследований, чем в 2015 году — 570. На конец года 87% наших рекомендаций, которые мы выдали с начала нашей деятельности, были выполнены, тогда как на конец 2015 года этот показатель достигал 63%. То есть мы постепенно приближаемся к стандартам цивилизованных стран, где рекомендации омбудсмена выполняются на 90-95%. Это очень хороший результат для Украины.
Мы сэкономили бизнесу около 6 млрд грн в 2016 году. Только по возмещению НДС эта цифра составила больше 4 млрд грн. Еще один важный момент: бизнес стал лучше понимать наши правила и критерии приема жалоб. Если в 2015 году нам пришлось отклонить 41% поступивших жалоб, то в прошлом году таких случаев было только 27%.
С чем вы связываете рост числа жалоб? С тем, что стали лучше понимать функции бизнес-омбудсмена и больше в него верить, или с тем, что на то появились объективные причины?
Думаю, что оба фактора повлияли. Надо сказать, что 2015 год был первым годом нашей деятельности, и чтобы бизнес узнал о нашей работе, поверил нам, важно было показывать позитивные результаты. Но есть и другие причины роста жалоб. В первую очередь это связано с действиями правоохранительных органов.
В 2015 году у нас было очень мало жалоб на СБУ, а в прошлом году количество таких жалоб значительно возросло. Сейчас мы практически не получаем жалоб на МВД, потому что они не занимаются повседневным уголовным производством, но при этом растет количество жалоб на Национальную полицию. Если суммировать жалобы, которые были в прошлом году сначала на МВД, потом на полицию, то количество жалоб на полицию выросло в полтора раза.
На что жалуются?
На неправомерное открытие уголовных производств, неправомерные действия в ходе уголовного производства, связанные с обысками, арестами, невозвращением арестованного имущества. Это основные проблемы, с которыми мы сталкиваемся по отношению к Национальной полиции и к другим правоохранительным органам.
Раньше правоохранительные органы плохо выполняли рекомендации бизнес-омбудсмена. Это как-то поменялось?
Да, ситуация улучшилась. Со второй половины прошлого года нам удалось наладить конструктивные взаимоотношения со всеми силовыми структурами. И хотя на СБУ подано много жалоб, они являются одними из лидеров по выполнению наших рекомендаций (93% выполненных рекомендаций). Немаловажно и то, что мы наладили взаимоотношения с Генеральной прокуратурой. Кстати, если брать по количеству жалоб, то мы больше получаем на налоговую милицию, чем на ту же Прокуратуру. У нас постоянный диалог, постоянно встречаемся: я с Генеральным прокурором, сотрудники с его заместителями. В ходе таких встреч удается доказать, что действия были не правомерными. После таких встреч закрываются уголовные производства, возвращается имущество. Но все равно, если брать общую картину, я считаю, что взаимоотношения между бизнесом и правоохранительными органами остаются одной из самых серьезных проблем. Поэтому в этом году, в середине марта, мы организовали специальную встречу при участии премьер-министра Гройсмана и руководителей силовых структур, чтобы обсудить проблемы, связанные с давлением силовых структур на бизнес. Я надеюсь, что эффект от этой встречи будет долгоиграющим.
В результате ваших обращений следует ли наказание для тех, кто выносит неправомерные решения?
В некоторых случаях — да. Сама СБУ озвучила, что в прошлом году открыла 69 кейсов по коррупционным действиям сотрудников. То есть система пытается очищаться изнутри. Несколько сотрудников были наказаны после наших расследований. Я думаю, что в этом направлении надо еще серьезнее работать. С моей точки зрения, любое неправомерное действие, особенно когда это касается уголовных производств, не должно остаться безнаказанным, и я надеюсь, что после встречи с премьер-министром нам удастся совместно с силовыми структурами проработать механизм, чтобы за каждое неправомерное действие следовало наказание тех, кто это сделал.
Со стороны правоохранительных органов несколько улучшилось реагирование на наши запросы. Но и теперь мы сталкиваемся со случаями, когда проверить действия какого-то регионального отделения доверяют этому же региональному подразделению. Оно само себя проверяет и, конечно же, говорит, что никаких нарушений не было. Но мы поднимаем эти вопросы на самый верх и нам не отказывают в перепроверке. Если обобщить, то ситуация понемногу улучшается, но не так быстро, как нам бы хотелось.
В каждом отчете отмечается, что больше всего жалоб поступает на налоговую и в каждом же отчете значится, что налоговая лучше всего выполняет рекомендации. Почему так получается и почему, хотя она выполняет рекомендации, количество жалоб остается самым большим?
Тут есть объективные и субъективные причины. Объективные причины в том, что бизнес сталкивается с налоговиками практически ежедневно и, конечно, возникают споры по разным вопросам. Но есть и другая сторона. Например, в прошлом году, особенно во второй половине, повысилось количество жалоб на электронное администрирование и разрыв договоров по электронному администрированию. А также на непринятие налоговых накладных и еще целый спектр налоговых вопросов.
Я считаю, что такие жалобы вообще к нам не должны поступать. Потому что после тех рекомендаций, которые мы выдаем по конкретному случаю, я бы на месте руководства налоговой службы взялся за системные исправления в этой сфере, чтобы в будущем такие жалобы не поступали. То же можно сказать и о возмещении НДС. Чаще всего мы сталкиваемся со случаями, когда налоговики просто не придерживаются сроков возмещения, и здесь хорошо бы подействовала система дисциплинарных взысканий с сотрудников, которые нарушают существующие правила.
Сейчас мы как раз работаем над проектом дисциплинарного устава государственной фискальной службы, чтобы нарушения не оставались безнаказанными. Мы подготовили специальный системный отчет по администрированию налогов. Последние изменения в налоговый кодекс, которые были внесены в конце прошлого года, практически полностью отражают те системные рекомендации, которые мы предложили в своем системном отчете. Сейчас много зависит от имплементации, потому что многие положения налогового кодекса входят в силу с апреля, с июля.
Мы получили проекты документов, связанные с электронным администрированием, и уделяем этому большое внимание — очень важно, чтобы те хорошие положения, которые были включены в налоговый кодекс в конце прошлого года, были правильно имплементированы. Если это будет сделано, тогда количество жалоб на грубые нарушения будет сокращаться.
Можете подробнее рассказать, что это за документы по электронному администрированию?
Очень важный документ связан с обработкой налоговых накладных. Если раньше была возможность просто блокировать счет НДС, то есть полностью не принимать налоговые накладные и парализовать работу бизнеса на какой-то срок, то теперь налоговый кодекс этого не предусматривает, разрешает блокировку отдельных налоговых накладных, если они вызывают какие-то сомнения. Министерству финансов поручено разработать критерии по блокированию налоговых накладных и саму процедуру блокирования. То есть само по себе это положение правильное, блокируется не вся деятельность, а сомнительные налоговые накладные, но очень важно, как это будет расписано. Потому мы анализируем эти проекты и дадим свои предложения, если увидим, что там что-то не в порядке.
Какие отчеты сейчас есть в разработках у экспертов Совета?
Сейчас мы уделяем серьезное внимание не столько разработке новых отчетов, сколько имплементации тех наших системных предложений, которые мы уже озвучили в предыдущих публикациях. Мы уже разработали девять системных отчетов по разным вопросам. Последний был опубликован в феврале о взаимоотношениях между бизнесом и органами местной власти. Кстати, мы наблюдаем рост жалоб на действия органов местной власти. Это связано с тем, что в ходе децентрализации местные органы получают больше полномочий. Если они неправильно используют эти полномочия, то бизнес обращается к нам.
Сейчас мы работаем с Министерством региональной политики и другими министерствами над внедрением рекомендаций. Также заканчиваем с экспертами предложения по урегулированию проблем, связанных с международной торговлей, особенно с санкциями. В конце прошлого года мы заметили увеличение количества жалоб на санкции, связанные с международной торговлей — когда СБУ выдает письма о подозрении в каких-то неправомерных действиях и на этом основании приостанавливается или отнимается лицензия на международную торговлю. Это негативно влияет на бизнес.
То есть это безосновательные заявления?
Во многих случаях после нашего вмешательства лицензии были возобновлены, то есть подозрения не подтвердились. Приостановление международной деятельности — очень жесткая санкция. Если есть какое-то подозрение, можно начинать с предупреждений, а не сразу останавливать весь бизнес. И только если эти нарушения носят системный характер, браться за санкции. Причем это касается и экспортеров в том числе. Если Украина на самом деле хочет экспортировать, то в первую очередь надо снять регуляторные преграды с экспортеров. Сейчас моя команда совместно с внешними экспертами разрабатывает предложения по этому вопросу.
Насколько органы местной власти реагируют на предложения бизнес-омбудсмена?
Так сложилось, что местные органы власти самые трудные с точки зрения реагирования. Это связано с тем, что многие решения тут принимаются коллегиально, и даже если администрация признает какие-то неправильные действия, совет голосует по-другому и тогда администрация говорит, что ничего не может сделать, потому что совет проголосовал по-другому. Поэтому мы в своем системном отчете предлагаем создать систему, которая могла бы рассмотреть решение коллегиальных органов, и если такое решение противоречит законодательству — чтобы был механизм его отменить или поменять. Потому что сейчас практически единственный способ это сделать — через суд. Но уже были случаи, когда после решения суда совет опять проголосовал по-своему и получилась патовая ситуация.
Я регулярно посещаю регионы, встречаюсь с руководством на местном уровне, мы доносим, насколько важно прислушиваться к нашим рекомендациям.
Как себя чувствует региональный бизнес?
За два года я объездил практически всю Украину. Последняя поездка была в Полтаву. Скажу, что нельзя под общую планку поставить все органы местной власти. В некоторых областях и самоуправлениях я был удивлен тем, насколько хорошо налажена коммуникация между бизнесом и властью. В той же Полтаве, в Черновцах, в Виннице представители бизнеса говорили, что у них с властью проблем нет. Но есть и такие регионы, где все не так хорошо. Это больше в восточной части Украины.
В вашем финальном отчете я увидела, что с жалобами к вам обращалась и общественная организация. Я думала, жалобы принимаются только от бизнеса?
Бывает так, что та общественная организация защищает интересы нескольких бизнесов, с которыми имеет отношения. В таких случаях мы рассматриваем жалобу общественной организации, но коммуницируем с конкретным бизнесом, чтобы выяснить ситуацию. Вот была жалоба по налогам от ассоциации, которую нам представили от имени нескольких бизнесов, но когда мы разбираемся, то коммуницируем с конкретным направлением.
Вот еще негосударственные пенсионные фонды, на что они жалуются?
Чаще всего жалуются на банки. В том смысле, что те средства, которые были в пенсионном фонде после ликвидации банка, считаются как бы не средствами вкладчиков пенсионного фонда, как физических лиц, а средствами самого пенсионного фонда, как юрлица. Поэтому в очереди кредиторов пенсионного фонда они стоят на равных со всеми другими юрлицами, но значительно позже физлиц. Они не имеют права на возмещение в пределах гарантированной суммы.
То есть у них жалоба на Закон?
Тут есть противоречие между двумя законами и есть решение суда высшей инстанции по нескольким пенсионным фондам, которые эти решения признали. Мы считаем, что если есть решение суда, то оно должно выполняться. Даже если есть противоречие между законами.
Им должны возмещать средства в полном объеме или в размере гарантированных вкладов?
Гарантированных вкладов. Все дела построены таким образом, чтобы вкладчиков пенсионного фонда считали депозитчиками.
И уже есть несколько судов, которые их поддержали?
Да. Но рекомендации до сих пор не выполнены, поэтому мы организуем встречу с руководством Фонда для того, чтобы обсудить, каким образом решить эту проблему.
Какая сумма получается к выплате?
К нам обращались небольшие пенсионные фонды, там не будет крупных сумм, я не могу сказать точно, какие суммы, но это не те, которые невозможно возместить, если бы были приняты соответствующие решения.
До сих пор не принят Закон о бизнес-омбудсмене. Почему такое сопротивление?
Он готов ко второму чтению. Несколько раз он вносился в повестку дня сессии Верховной Рады, но до него не доходили. Есть некоторые депутаты, которые считают, что нынешнего регулирования (мы сейчас действуем по постановлению Правительства) достаточно для эффективной работы Совета бизнес-омбудсмена и это доказывают результаты нашей работы.
По их мнению, дополнительные полномочия, которые предусмотрены в законопроекте, могут привести к не такой эффективной работе или же они просто не нужны. Пока трудно сказать, как пойдут дела дальше. Мы считаем, что дополнительные полномочия, которые предусмотрены законопроектом, сделали бы нашу работу еще более эффективной, так как нам будет открыт доступ к информации с грифом секретности.
Сейчас, например, когда мы получаем жалобу на тендер Министерства обороны, все данные содержатся в документации с грифом “секретно” или “для служебного пользования” и доступ к ней ограничен.
Также важный момент связан с реакцией на наши рекомендации. Закон четко предусматривает, что если госорган не согласен, он должен мотивировано ответить, почему он не согласен. Закон закрепляет обязательное сотрудничество госслужащих и бизнес-омбудсмена и предусматривает санкции, если такого сотрудничества нет. На практике нередко бывают случаи, когда мы ждем ответа на наш запрос длительное время, получаем формальную отписку и тратим еще много времени, пока добиваемся ответа по существу.
И последнее — это усложненная процедура привлечения к уголовной ответственности сотрудников Совета бизнес-омбудсмена. Это тоже понятно, потому что мы расследуем действия Прокуратуры, СБУ, Национальной полиции и, конечно, есть вероятность, что они могут использовать свои полномочия и возбудить уголовное производство в качестве давления.
Сейчас есть какое-то давление?
На данный момент мы его не чувствуем. Иногда мы находимся в совершенно разных позициях с точки зрения оценки какой-то ситуации, такое может быть. Люди разные, понимание разное. Но нам не угрожали, такого не было.
Насколько оправдались ваши ожидания от работы в прошлом году?
Честно говоря, я не ждал, что выполнение наших рекомендаций так увеличится, это очень позитивный момент. Но при этом довольно вяло происходит выполнение наших системных рекомендаций. Мы вроде бы предлагаем готовый продукт, который следует только внедрить в систему, в законы, в подзаконные акты, но нам стоит больших усилий добиться этого. На это мы делаем большой акцент в нашей работе. Это нелегко, но мы набрались опыта и знаем, как работать с государственными органами.
Источник: https://delo.ua/